Проблема немецкой республики в России: реальность, возможность, целесообразность
31 декабря 2016 года Президент РФ подписал указ, которым внёс изменение в Закон РСФСР 1991 года «О реабилитации репрессированных народов», изъяв из него пункт о восстановлении республики российских немцев. Этот день стал последним днём многолетней надежды российских немцев на восстановление своего национального дома. Как к этому относиться? Как к драме или как к закономерному финалу этнической истории немецкой диаспоры в России? Попробуем спокойно с этим разобраться.
Проблема восстановления республики российских немцев встала сразу после отмены правовых ограничений нашего народа в конце 1955 года. Естественным и логичным было ожидать, что за ним последует полная реабилитация несправедливо репрессированного российсконемецкого народа и, как результат, восстановление его республики, ликвидированной в 1941 г. Вера в это подкреплялась реальным восстановлением республик всех других репрессированных народов. Этого, однако, не произошло, но сам факт отмены унизительного режима комендатуры, право на свободное передвижение по стране и на выбор места жительства (за исключением мест, из которых человек был выслан) вызывал чувство эйфории: ты такой же, как все! Тебя, как и всех, призывают в армию, ты можешь поступать в любой вуз, ты имеешь право покинуть место ссылки и свободно, без разрешения коменданта (!), как и все, ездить по стране! Это душевное состояние трудно передать словами, его просто не поймут те, кто тогда не жил. А потому тот факт, что Указ об отмене ограничений немцев в правах был неполным, как бы отодвигал на задний план его неполноту – запрет возвращения в места довоенного проживания и невосстановление автономной республики. Главным было то, что мы наконец – свободны! Надо иметь в виду ещё одно обстоятельство, которое сглаживало разочарование из-за отказа восстановить автономную республику, – это то, что как её наличие до войны, так и отсутствие после восстановления немцев в правах касалось только тех, кто в ней проживал, а это примерно четвёртая часть всех немцев Советского Союза (около 1,6 млн.) – примерно 370 тысяч человек.
Если же учесть, что, как это признано историко-демографическими исследованиями, примерно третья часть немцев не сумела выжить в нечеловеческих условиях в местах выселения и погибла в трудармии, то число жителей бывшей немецкой автономии сокращается примерно до 250 тысяч человек. Есть ещё одно обстоятельство, значительно снижающее число ностальгирующих по бывшей малой родине на Волге, – это дети, для которых она была абстрактным понятием, просто местом рождения, формальным штампом в паспорте, естественных чувств родины не вызывавшим. Таким образом, реальная цифра «волжан», сохранявших в душе связь с отнятой малой родиной, была ещё меньше, не более 200 тысяч, что составляло от силы 1/5 часть всего тогдашнего немецкого населения СССР, которое своё прошлое с республикой на Волге не связывало. Поэтому немцы в целом после освобождения относительно спокойно пережили тот факт, что республика не была восстановлена.
Но время шло, чувства постепенно начинали уступать место разуму, и становилось всё яснее, что нам, немцам, при всём нашем равноправии, чего-то всё-таки не хватает, а именно – своего национального дома. Его нам не хватало не только потому, что у всех, даже самых маленьких народов, он был, но и по чисто прагматическим причинам: отсутствие немецких школ и вузов, способствующих овладению и сохранению языка; своих культурных центров, театра, библиотек, создающих культурную жизнь и способствуюших сохранению традиций и обычаев; своих научных центров, литературных изданий и периодики на немецком языке и многого другого, без чего диаспора неминуемо подвергается ассимиляции и со временем исчезает как этнос. Осознание этого повлекло за собой многолетнюю настойчивую борьбу лучшей, наиболее пассионарной части нашего народа за восстановление ликвидированной автономной республики на Волге. Этапы этой борьбы, начиная с 60-х годов прошлого века, подробно описаны в исследованиях и воспоминаниях многих наших историков, политиков, писателей, мемуаристов – непосредственных участников этого движения (См., в частности: Гуго Вормсбехер. Протуберанцы мужества и надежд (1-ая и 2-ая делегации советских немцев в 1965 г.)».
На волне демократизации под названием «Перестройка и гласность» на рубеже 80 – 90-х годов поднялось широкое движение нашего народа за восстановление Автономной Республики Немцев Поволжья в прежних границах, авангардом которого стало объединение «Wiedergeburt – Возрождение». Восстановление республики казалось вопросом решённым. Но этого не произошло. Организованное властями «народное движение» против «второй Германии на Волге», как и известное оскорбительное в адрес российских немцев заявление «первого Президента России», перечеркнули надежды на восстановление республики. Но, как говорят, нет худа без добра: очередной, на этот раз особенно болезненный из-за своей неожиданности, провал, казалось, решённого вопроса, обернулся совершенно неожиданным финалом, о котором ни сами борцы за республику, ни тем более народ не могли и мечтать, – массовому переезду российских немцев на свою историческую родину. Этому в значительной мере способствовала сложившаяся на тот момент политическая обстановка в России и Германии, но, как бы то ни было, фиаско с республикой катализировало выезд немцев в Германию. Это устраивало все стороны: Россию освободило от решения политически щепетильной необходимости чем-то объяснять очевидное нежелание восстанавливать республику, Германия добилась того, на чём постоянно настаивала ещё со времён Аденауэра, – чтобы СССР открыл железный занавес для немцев и отпустил их на историческую родину, а сами российские немцы вместо столь желанной республики получили то, о чём ещё вчера и не мечтали, – Германию! Казалось бы, надо всем сторонам только радоваться. Но… Недаром говорят, бедному Ванюшке везде камушки. Результатом этого «великого переселения народа» стала новая драма: российские немцы оказались разделёнными. Большая их часть – около 3 млн. – решительно воспользовалась такой нежданной и счастливой возможностью и вернулась к своему материнскому народу, меньшая часть (около миллиона) осталась в местах своего проживания в СНГ (в том числе, с учётом смешанных семей, около 500 тыс. в РФ).
Судьба вернувшихся на историческую родину немцев ясна: они уже сейчас активно и успешно интегрируются, становясь «полноценными» немцами, особенно молодое поколение. Что же касается немцев, оставшихся в России, то этот вопрос очень непростой. В самом деле, каково их будущее? Казалось бы, вопрос лежит на поверхности: их участь предрешена уже тем, что они являются диаспорой, рассеянной на огромном пространстве без всякой национальной консолидации. Можно ли в таких условиях немцам сохраниться как национальному меньшинству и, если да, то при каких условиях? Или же оставить всё, как есть, смирившись с неотвратимой ассимиляцией? То есть исчезнуть как отдельной этнической группе, на протяжении ряда веков являвшейся неотъемлемой частью истории, культуры и самой жизни России. Как к этому относиться? Как к драме? Или как к естественному этническому процессу, который происходил с российскими немцами и раньше, о чём красноречиво говорять немецкие фамилии уже русских людей: Крузенштерн, Белингсгаузен, Кюхельбеккер, Дельвиг, Фонвизин, Герцен, Даль?.. Этот ряд можно долго продолжать.
Чтобы ответить на поставленный вопрос, надо, во-первых, выяснить, что представляют собой остающиеся в РФ немцы и причины, по которым они там остались. Таких официальных данных, кажется, нет, но ответ на вопрос представляется очевидным и может быть сведён к следующим категориям:
– лица, ещё не совсем обрусевшие и желающие переехать в Германию, но не выдержавшие языкового теста;
– семьи, являющиеся смешанными браками, в которых отдельные члены (кто-то из супругов, взрослые дети или члены их семей, престарелые родители, которых нельзя оставить, а оснований на переезд не имеющие, и т.д.) не пожелали или по разным причинам не смогли покинуть родину;
– просто не желающие покидать Россию, «прикипевшие» к ней;
– лица/семьи, не только не выдержавшие языкового теста, но и фактически ассимилированные в российской (в широком смысле) действительности, иначе говоря, обрусевшие;
– лица, обладающие высококвалифицированными специальностями, занимающие высокое, прочное общественное или служебное положение, какого им не добиться в новой для них германской действительности.
Из перечисленных категорий оставшихся в России немцев видно, что практически все они характеризуются высокой степенью ассимилированности, что не может не учитываться при решении вопроса об учреждении республики, тем более для некоренного народа, каким являются российские немцы.
Что касается вопроса, нужна ли немцам республика, то логичным и демократичным было бы спросить об этом их самих – путём проведения референдума, как это делается везде, хотя бы в том же Крыму или на Донбассе. Такой шаг был бы не только справедлив, но и выгоден властям: ведь совсем не исключено, что сами немцы, всеми нитями – хозяйственными, трудовыми, бытовыми, семейными, культурными и даже просто своими насиженными гнёздами – связанные с местами их проживания, могли бы ответить на этот вопрос отрицательно, и в таком случае отпала бы сама необходимость оправдываться властям за нарушение закона о реабилитации – народ сам республику не требует! А борцы за её восстановление были бы лишены главного козыря – народного волеизъявления, и в результате проблема была бы решена полюбовно.
Такой исход референдума был вовсе не исключён. При обсуждении вопроса о республике реакция российских немцев на него сейчас чаще пессимистична: неужели вы верите, что прижившиеся на своих местах люди всё бросили бы и переехали куда-то? Если бы это произошло в начале 90-х, когда ещё немцев свободно не выпускали в Германию, тогда, может, какая-то часть ещё и отважилась бы на переезд в республику – на безрыбье и рак рыба. А когда двери на историческую родину открылись, сама жизнь показала, что выбрал народ.
Почему, однако, власти не использовали такую возможность? Риск получить другой результат на референдуме: а вдруг немцы да и выскажутся ЗА республику? Но ведь так или иначе изменением, внесённым 31.01.2016 г. в закон о реабилитации, изъявшим само упоминание о немецкой республике, власть недвусмысленно отказала немцам в её восстановлении. Этот же результат она могла получить и по итогам референдума, но уже из рук самих немцев – в случае большинства голосов против республики. Этот шанс власть, однако, упустила, проявив удивительную политическую близорукость и тем самым создав самой себе юридические сложности вплоть до необходимости вносить сомнительные с юридической точки зрения изменения в президентский указ.
Попробуем всё же ответить на вопрос, реальным ли всё-таки было бы восстановление республики сегодня и нужна ли она российским немцам при сложившихся обстоятельствах, когда её не только «не хотят верхи», но, кажется, не очень добиваются и «низы» – сам народ, а не его вожди, для которых бороться за республику стало их второй жизнью.
Если не вникать в истинное назначение, реальную потребность и смысл государственного устройства российских немцев, а принимать во внимание лишь формальную сторону вопроса, восстановить немецкую республику в России не составляло никакого труда, захоти того власть. Во-первых, налицо этническая группа численностью около полумиллиона только в РФ. Этого не только хватило бы для республиканского статуса, но такая республика могла бы стать 6-й по численности национального компонента из 21-го национального образования России после: Татарстана (2 млн. татар – 53% коренного населения), Башкирии (1,3 млн – 30%), Чечни (1 млн – 93%, высокий процент национального компонента объясняется известными драматическими событиями в республике в 90-х гг.), Чувашии (900 тыс. – 67%), Удмуртии (500 тыс. – 29%). Следующее место заняла бы немецкая республика с её полумиллионным этническим потенциалом только в РФ. А учитывая реальный приток немцев в свой национальный дом с постсоветского пространства, этот показатель мог бы быть и выше. (Дагестан с его 2,5-млн-м населением не противоречит приведённой статистике, так как его население состоит более чем из 30 только «крупных» народов.)
Много споров вызывал вопрос о возможной территории республики. Не исключено, что как раз этими разногласиями во многом объясняется то, что эта уже почти решённая проблема так и не была решена в начале 90-х. Упорство, с каким отстаивали волжский вариант «волжане», не имело под собой оснований, так как даже до расформирования республики в 1941 г. в ней проживала не более чем 1/5 часть всех российских немцев. Но, как бы то ни было, «фактического материала» – и людей, и территории – для республики вполне хватало, если даже учесть, что в неё переехала бы лишь часть немцев, о чём говорят сравнительные данные по другим республикам, в которых этот показатель значительно ниже, ср.: Хакассия (60 тыс. – 12%), Карелия (70 тыс. – 9%) и ряд др.
Итак, «количественная» составляющая со всей очевидностью требованию республики бы удовлетворяла. А как с «качественной»? В какой мере собравшиеся в республике немцы подтвердили бы свою национальную составляющую при том, что для большинства её не хватило для приёма в Германию? Восстанавливать? Но как это сделать практически, учитывая, что подавляющее большинство соплеменников, ещё обладавших достаточным запасом этнической прочности, уехало в Германию? Как возродиться языку, почти утраченным обычаям, традициям в хозяйстве, быту, культуре, искусстве, религии? Неужели кто-то поверит, что всё это можно вернуть через школьное обучение, кружки художественной самодеятельности с их показушными танцами в бутафорских Trachten – Dirndl и Lederhose (традиционные мужские и женские национальные одежды)? Или даже такими приёмами, как обмен студентами и стажировка преподавателей, поездками учеников в Германию на каникулах и т.п.? Всё это интересные, полезные в плане общего развития и приятные мероприятия, но! – именно мероприятия, краткосрочные, с ограниченными группами в основном молодого, практически совсем обрусевшего поколения, что кардинально решить проблему национального возрождения целого народа без его собственной этнической основы не в состоянии.
Что говорить о национальном возрождении исчезающей немецкой диаспоры, когда бывшие союзные республики, а ныне суверенные государства стоят перед острой проблемой спасения своих языков и культур? Казахстанские немцы, например, хорошо знают, что казахи в социальной жизни, а многие и в семьях перешли на русский язык, и огромные усилия государства, призванные исправить такое положение, практически мало чего дают. А что уж говорить о национальных меньшинствах в составе России? Даже в республиках коренное население в своём большинстве утратило или утрачивает родной язык: карелы, коми, мордовцы, марийцы, удмурты, в значительной мере буряты, калмыки, якуты, осетины, адыги даже в быту между собой общаются преимущественно на русском, тем более это относится к таким малым народам, как ханты, манси, нганасаны, кеты, чукчи, хакасы, тувинцы и др., имеющим лишь национальные округа и районы. Статус этих субъектов федерации всё больше утрачивает свою национальную составляющую, и они фактически уже мало чем отличаются от обычных территориально-административных образований – областей и краёв, национальными в них остались лишь традиционные названия. А ведь это коренные народы России, а не диаспора!
Реально ли при таком положении вещей ожидать возрождения полноценной немецкой государственности на этнической основе, когда имеющие её изначально национальные образования на глазах превращаются в обычные административно-территориальные единицы?
Надо снять розовые очки, трезво взглянуть на вещи и признать неотвратимую реальность: мы сделали всё, что могли, но не всё было в наших силах. Это драматично, но – такова жизнь. Продолжать требовать восстановления республики, когда для этого теперь нет даже юридического основания, как это делают наши лидеры, нерационально. Вот что пишет, например, Генрих Гроут в статье «Что скрывается за указом Президента России (№34 от 31.12.2016) об отказе российским немцам в реабилитации»: «…Вопрос о реабилитации российских немцев всё равно не будет снят с повестки дня, поскольку выше Указа Президента России стоит Закон Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов».
При всём моём глубоком уважении и чисто человеческих симпатиях к этому честному и преданному ветерану борьбы за реабилитацию российских немцев, я не могу оправдать такое маниакальное упрямство. Между словами «упорство» и «упрямство» есть хоть и незначительная, но существенная смысловая разница: первое означает «настойчивость в достижении цели», второе – «крайнюю неуступчивость, стремление добиться своего вопреки здравому смыслу». Именно это значение иллюстрирует приведённая выше цитата, потому что с 31 января 2016 года в борьбе за республику нет именно здравого смысла.
А отсюда вывод и руководство к действию: не мудрствуя лукаво, принять действительность такой, как она есть, и, исходя из этого, ставить перед собой реальные цели и бороться за их достижение. Думая о судьбе наших соотечественников, оставшихся на постсоветском пространстве, желающих выехать на свою историческую родину, такой целью мог бы быть их безусловный приём в Германию. Это было бы для них лучшим подарком.
Роберт Гайгер
Новости по теме
Министр внутренних дел Фезер предостерегла от посещения рождественских базаров
Критический взгляд на политику Германии напрямую из Бундестага. Депутат немецкого парламента о жизни, политике иЧитать дальше
Германия закрыла свои атомные электростанции по идеологическим соображениям
Критический взгляд на политику Германии напрямую из Бундестага. Депутат немецкого парламента о жизни, политике иЧитать дальше
Вера в народ.
Никогда человек или народ не должны допускать мысли, что пришёл конец. Потерянные материальные ценности могут быть восстановлены; другие потери со временем забываются; и только одну беду нельзя исправить: когда народ отказывается от борьбы за себя.
Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749 – 1832)
Наконец-то дозрела до всеобщего обсуждения-уточнения проблемная идентификация наша через понятие «российские немцы». Один из весьма известных наших писателей в сердцах выразился, что как нет, к примеру, «российских евреев» или «российских грузин» и т.д. так и не корректным является понятие «российские немцы». Вполне же корректно определение «Die Deutschen aus Russland», которое чащще всего в ходу в делопроизводстве нашей Landsmanschaft. Для упёртых в абсурдные понятия типа «германороссы» конечно же никакие уточнения не нужны. Их чрезвычайно занимает само действо по будированию этого «ВОССОЗДАНИЯ,,,».
Теперь по самой сути востребуемой нами реабилитации именно через «ВОССОЗДАНИЕ,,,». Империя кремлёвская никогда не подавала ни малейшего признака, что она собирается с нами,НЕМЦАМИ,разбираться по общепринятым в стране меркам справедливости — в вопросах, касающихся времени того «вероломного, немотивированно…» нападения НЕМЦЕВ. Прометеевы подвижки, достигнутые в своё время командой д-ра Гроута на пути к желаемой цели Воссоздания, были так значимы, что неизбежному «НЕТ» могло быть брошено: «МАССОВО ПОКИДАЕМ!» и Кремль не посмел обрекать нас в очередной раз на дьявольские мытарства безвинно сурово наказанных и не подлежащщих реабилитации. И мы, ЭТНИЧЕСКИЕ НЕМЦЫ, действительно массово двинулись с просторов СССР на историческую родину наших предков. Можно с уверенностью утверждать, что блогодарность команде д-ра Гроута тогда была миллионкратна. Была бы такого же масштаба эта благодарность, завершись тогда всё «ВОССОЗДАНИЕМ» при глухо запертом «занавесе» для этнических немцев?
Всё просто как самовар. «Die Deutschen aus Russland» находятся в Германии, а российские немцы в России.
А ЭТНИЧЕСКИХ НЕМЦЕВ (гаплогруппа R1b1) в самой Германии около 60%, остальное славяне около 35% (гаплогруппа R1а1)ну и другие пришельцы.
Уважаемые господа, прежде всего, необходимо уточнить само понятие «российские немцы».
Если детально рассматривать какие-либо проекты надо бы как-то классифицировать народ, который мы называем российскими немцами. Нужно ли рассматривать в качестве российских немцев тех, которые переехали в Германию и считают, что после пары веков путешествия в дальних краях он вернулись домой? Даже несколько странно, что они продолжают обсуждать проблемы российских немцев. Весьма обоснованно возникает вопрос: «А какое вам дело до российских немцев?». Правда, некоторые из таких людей сейчас обнаружили, что истинные германцы их почему-то своими не считают и не встречают с распростёртыми объятиями и нередко называют русаками, в лучшем случае…
Главное же, заключается в том, “что российские немцы и, прежде всего, немцы Поволжья не являются диаспорой германской нации, а являются одним из коренных российских народов.
Российские немцы не были однородны по составу, говорили на разных диалектах, имели разные национальности, выехали из разных государственных образований, время прибытия их в Россию имеет интервалы до ста лет. На левобережье Волги немцы были дорусским населением Поволжья. Постепенно они осваивались на своей новой Родине. Наиболее далеко зашли изменения в Поволжье, где стала складываться новая российская нация – историческая общность людей с общностью языка, территории, экономических связей, особенностей культуры и характера.”
«Мы не диаспора, мы не национальное меньшинство, мы самостоятельный народ… Мы должны иметь свою территорию, экономически самостоятельную базу и не полагаться на программы поддержки России и ФРГ. Мы должны быть равноправным народом».
И что, положа руку на сердце, готовы ли Вы пожертвовать историей своего народа, делом своих предков, будущим благодарных потомков, ради возможности быть разменной монетой в угоду чьих-то интересов или политических амбиций, но без учёта интересов нашего народа.
Пришло время, встать наконец-то самими собой и восстановить историческую справедливость в полном объеме.
Считаю, что дело восстановления государственности нашего народа, должно вылиться в новую национальную идею возрождения!
Для создания республики немцев в России нет ни малейших предпосылок. Тем более наивна ставка на Путина. Именно в его долгий уж период правления неуклонно набирает силу Германофобия, поругание «этих немцев», всё более становится центральной линией российской официальной пропаганды, и это на фоне — что Германия России ничем не угрожает. И более 80% россиян премлят этот крен в системе воспитания и просвещения. Для нас, уехавших из мира неизбывного уничижения по признаку нашего германского происхождения, ратование за создание республики немцев в столь антинемецки настроенной Империи русских не более как нелепо. Нам следует всерёз позаботиться о поднятии планки достоинства нашей диаспоры здесь, на немецкой земле — Родине наших предков.
Предпосылки для создания республики российских немцев как раз есть – пока здесь остаётся часть народа, нет необходимых для этого, прежде всего, политических условий.
Согласен, делать ставку сегодня на Путина не имеет смысла. Грудинин в этом смысле был бы более подходящей фигурой. Но, как говорится, хрен редьки не слаще. Сначала должна произойти смена, вернее, замена либеральных парадигм в мозгах российской элиты.
Германия России сегодня ничем не угрожает, разве что ограничивает поставки современных технологий в соответствии с американскими санкциями. Разного рода фобии больше присущи власть предержащим, чем простому народу, поэтому пропагандистская трескотня и нарастает с обеих сторон. Но сегодня, в век информационных технологий, обмануть народы и заставить их защищать интересы олигархических кланов, делящих крупную добычу, становится всё труднее.
Ратовать за создание республики немцев в России бессмысленно, а вот за воссоздание республики российских немцев можно побороться. Только, конечно, не тем, кто уже в Германии раз и навсегда решил для себя этот вопрос, а тем, кто остался в России и, как и его предки хочет жить там дальше. Люди имеют право жить там, где жили их предки. Народ, один раз возникнув, имеет право на существование в истории. А волков бояться – в лес не ходить!
Для поднятия планки своего достоинства на немецкой земле – флаг вам в руки. А что делать в России нам здесь видней. Вместо того, что бы пугать нас своими фобиями, лучше бы поддержали своих соплеменников, а желающим помогли вернуться на историческую родину своих более далёких предков.
….почти со всем согласен….Только не вопреки Путину а С НИМ ВМЕСТЕ ! ! ! ! !
Много идёт посылов, в контексте — из пустого в порожнее. Давайте все зададим себе вопрос-какие практические меры-шаги, были приняты кем-либо из нас, чтобы вопрос о ПОЛНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ, был поднят так громко, что от этого, не смогли бы отмахнуться кремлёвские чиновники-в лице Путина (не смогли бы пройти мимо…). Только при этом, прошу оставить перечень тех действий, которые были давно. Российским немцам, как этносу, сегодня жизненно необходим в этом плане, громкий резонанс. А, такого рода, извините за возможно не парламентское выражение-болтологии, пора уже прекратить. Нужно максимально объединиться, отбросить все распри, междуусобицы…, порою переходящие в травлю друг друга, при этом показывая себя, кто умнее и круче.
Интересно, а как вы предлагаете «максимально объединиться» и как «отбросить все распри, междоусобицы»? Как вы хотите создать «громкий резонанс». Написанием очередного письма к «Царю-Батюшке» или призывами к сознательности граждан? Или вы уже выработали согласованную Программу, получили поддержку большинства?
Вы предложите сначала свои «практические меры-шаги», которые большинство должно ещё принять, чтобы «вопрос о ПОЛНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ, был поднят так громко, что от этого, не смогли бы отмахнуться кремлёвские чиновники…»
Необходимая в обществе ситуация должна сначала созреть, её кто-то должен подготовить. В 90-х годах прошлого столетия ситуация почти было созрела. Возникло мощное сплоченное, несмотря на имевшиеся разногласия, движение российских немцев «Видегебурт», проделана огромная политическая работа, российские немцы сумели сделать со своей стороны всё необходимое. Но достаточные условия для полной реабилитации так и не сложились – власть, в конце концов, отказалась от своих обещаний.
А сегодняшняя власть не только отказывается от обещаний, но и вообще пытается закрыть вопрос окончательно. Неолиберальная, глобалистская идеология, которая желает избавиться от наций и народностей во всём мире, сегодня прочно засела в умах и российской властной элиты, в том числе и у Путина. И противостояние этой идеологической чуме идет по всему миру. Поэтому не только российские немцы борются сегодня за своё сохранение и не только в России.
Любая ложная идеология обречена, только для того чтобы она исчезла из большинства голов нужно время и нужна новая альтернатива. Вы уже вооружены такой альтернативой, и готовы предложить её Путину, и уверены, что ситуация созрела, и он её в одночасье воспримет, и примет мгновенное решение как с мусорным полигоном?
очень точно и по существу подмеченно..
Уважаемый Штирлиц, Вам не в чем извиняться, как и мне не в чем Вас извинять. Вы вполне корректно и достаточно содержательно высказались по поднятому в статье вопросу, так что есть что обсуждать.
1. Что касается моего пессимизма, как это Вам показалось, то Вы не правы. Это не пессимизм, а реальность. Я просто не хочу выдавать желаемое за действительное, как обстоят дела реально, так я их и показал.
2. Не могу согласиться с Вами, что «республика была и остаётся для нас сакральным, объединяющим символом и что «совершенно не важно, поедет в неё конкретный Штольц или нет». Реальным людям, которые хотят в республику переехать и в ней жить, как в своём доме, нужна реальная республика, а не символ. Кому нужна республика без «конкретных штольцев»? Или Вас устроида бы республика населённая ивановыми»? Тогда какой в ней смысл?
3. Что касается языка и его роли в статусе этноса, то в двух словах этого не объяснить. Но совершенно ясно, что Вы этого не только недооцениваете, но и не обладаете достаточными знаниями для понимания того, какую роль и какое место в этногенезе и этнической идентификации людей играет язык. Такие вопросы, как язык и мышление, язык и психология, язык и культура, язык и история и ряд других — это не те вопросы, которые можно решать походя, в рамках беглых комментариев. Ваша ссылка на Гумилёва, что «определяющим для этноса является, наличие своеобразного стереотипа поведения, который закономерно меняется в историческом времени и ведёт к образованию устойчивого сообщества людей», — не более чем цитата, вырванная из контекста, которая Вам ника не помогает, ведь в ней нет главного — на чём основан этот «своеобразный стереотип», на котором формируется «устойчивое сообщество людей» и какую роль как раз играет в этом процессе язык. Этим вопросом Гумилёв не занимался, а потому об этом и не писал. А без него разговор на тему об этногенезе неконструктивен и неполноценен.
4. В вопросе о референдуме Вы совершенно правы. Я всегда говорил об этом, удивляясь тому и возмущаясь тем, что такой референдум не проводится. Скорее всего, это объясняется тем, что власти опасаются его результатов — что большинство немцев выскажется за республику (в чём лично я не уверен на 100%). Это, конечно, возмутительно, но и показательно одновременно: это лишний раз говорит о том, что власть твёрдо решила республику НЕ восстанавливать — то, о чём я как раз и писал в статье и из чего исходял, высказывая неверие в возвращение республики.
5. С тем, что, как Вы пишете, «административно-территориальные единицы» — это блажь, я полностью с Вами согласен. Но разве это моя идея — о таких «национально-административных единицах» как прообразе будущей республики? Это ведь идея-фикс великого борца за республику для «особого народа -германороссы» Гуго Вормсбехера, а потому к нему с Вашей критикой этого заумного (безумного) проекта и самого этого надуманного и безграмотного понятия и обращайтесь.
6. Что касается Вашего оптимизма в 6-м пункте, я полность на Вашей стороне. В подтверждение реальности таких неожиданных свершений приведу пример из своей жизненной практики. Когда я работал в университете Гумбольдта в Берлине, перед самым моим отъездом в очередной летнмй отпуск (1989) в Союз, меня спросили студенты, как я думаю, распадётся ли когда-то Советский Союз и произойдёт ли объединение Германии? Я надолго задумался, а потом (как раз в силу своего природного оптимизма!) сказал: конечно, это когда-то произойдёт, но… очень нескоро. Так это лет через сто, а, может, учитывая, что, чем дальше, тем исторические процессы протекают быстрее, это произойдёт и раньше. Возможно, лет и через 50. А когда я вернулся осенью из отпуска в Берлин, 9-го ноября рухнула Берлинская стена и произошло то, что произошло. Не через сто лет и даже не через 50, а через три месяца. Поэтому для меня всё-таки немецкая республика — это стакан наполовину полный, а НЕ наполовину пустой.
7. И последнее. При всём моём природном оптимизме и, конечно, наилучших пожеланий моему народу — хоть в России, хоть здесь — я отношусь к перспектииве немецкой республики, исходя из реалий. Не выдаю желаемое за действительное. А каковы реалии, я показал в статье и сама жизнь это больше подтверждает, чем этому противоречит.
Наш многоуважаемый профессор уж как-то слишком пессимистично смотрит на проблему. Постараюсь быть кратким.
Во-первых, связь в душе с отнятой малой родиной сохраняется на протяжении многих поколений, и даже становится частью самоидентификации изгнанного народа. В истории полно таких примеров.
Во-вторых, республика в Поволжье была и остаётся для нас неким сакральным, объединяющим символом, и совершенно не важно поедет в неё конкретный Штольц или нет. А аргументацию о том, что прижившиеся на своих местах люди никуда не поедут, мы уже видели в некоторых печально известных указах.
В-третьих, язык хоть и является важным отличительным и культурным свойством этноса, но не является определяющим. Определяющим для этноса, по Гумелёву, является – наличие своеобразного стереотипа поведения, который закономерно меняется в историческом времени и ведёт к образованию устойчивого сообщества людей. Поэтому, связывать своё национальное возрождение с проблемой знания языка не совсем корректно. Сегодня уже, для того чтобы знать и сохранить свой язык, не обязательно поступать на иняз. Для освоения и изучения немецкого языка нет никаких проблем – нужно только считать себя Российским немцем. Пока мы помним свои корни и идентифицируем себя как Российские немцы, никакая ассимиляция нам не грозит.
В-четвёртых, любой опрос российских немцев, пока они таковыми себя считают, по вопросу восстановления республики обречён на победу для них и провал для власти. Не потому ли сегодня власть и не думает проводить никаких референдумов. Почему бы ей не сделать этого сразу после крымского референдума и подчеркнуть ещё раз, что дело не только в демократическом присоединении территории Крыма, но и в восстановлении справедливости и не только для проживающего в Крыму русского большинства, но и для других российских народов.
В-пятых, превращение национальных образований в административно-территориальные единицы, а народов в единую «гражданскую нацию» это всем известная либеральная блажь. Поэтому, в нашей борьбе за свои права, все другие народы России являются для нас естественными союзниками.
В-шестых, да, мы сделали что могли и не всё было в наших силах, но на этом история не заканчивается, и после нас останутся наши дети, внуки и правнуки — российские немцы, а силы им не занимать. А времена меняются, и то о чём мы сегодня не можем даже мечтать – завтра может стать явью.
И в седьмых, «маниакальное упрямство» Г. Гроута и есть тот самый здравый смысл, который Вы почему-то после с 31 января 2016 года вдруг поставили под сомнение. Здравый смысл заключается не только в том, что бы реально оценивать действительность, но и предвидеть то, что будет завтра и иметь ясные цели и быть готовым за них бороться. А если полностью принять действительность такой, как она есть, то ничего невозможно будет изменить!
Прошу меня извинить, что не во всём с Вами согласен, но так мне подсказывает мой здравый смысл.
Ваш комментарий одобряю и поддерживаю.