С вступлением в должность министра внутренних Германии Хорста Зеехофера, официальное название ведомства изменилось. Отныне оно назывется Федеральное министерство внутренних дел, строительства и родины (Bundesministerium des Innern, für Bau und Heimat). Директиву об этом подписала 19 марта Ангела Меркель.

Нам, выросшим в советском мироустройстве, наверное, трудно присовокупить к традиционным внутренним структурам совершенно самостоятельную отрасль – строительство (как увидим ниже, здесь подразумевается лишь отдельный сегмент отрасли). А что понимать под всеобъемлющим термином «родина»? Сам факт появления этого слова в названии важнейшего министерства удивляет: ведь оно стоит в одном ряду с ненавистным леволиберальной публикой словом «патриотизм». Одновременно вселяет и некоторый оптимизм. Найдёт ли он подкрепление в практических делах, покажет время.

В ведение и без того многофункционального министерства – внутренняя безопасность, борьба с преступностью, защита границ и гражданства, сфера государственной и коммунальной служб, информационная техника и кибербезопасность, миграция и интеграция и многое другое – например, вопросы строительства объектов окружающей среды, защита от наводнений, территориальное пдланирование. Ну, это – для сведения.

Если на преобразование ведомства едва ли кто-то обратил внимание, то первое заявление нового министра, сделанное для прессы, – «Ислам не принадлежит Германии» (Der Islam gehört nicht zu Deutschland) – вызвало бурную и неоднозначную реакцию. Первой поспешила напомнить свой толерантный облик фрау бундесканцлерин: «если проживающие в Германии мусульмане принадлежат Германии, то и их религия тоже» (не дословно).

Едва её давний партийный товарищ и протеже открыл рот, как патронесса тут же напомнила, кто тут правит бал. Ну кто тебя за язык тянул? Ну пропусти мимо ушей, не будоражь запущенную политическим неудачником Вульфом, уж оч-чень спорную тему, не отдавай своего назначенца на травлю критикам. Твое антинемецкое кредо тебе уже едва не стоило канцлерского кресла. Притормози!.. И ведь где озвучила то? На встрече с премьер-министром Швеции в Берлине. Нашла удобный случай покрасоваться перед скандинавскими единомышленниками?

Ветер дунул – флюгера повернулись. Для новых членов кабинета – хороший повод «презентовать» себя. Министр по делам семьи Франциска Гифей (Franziska Giffey, SPD – СДПГ): «Такие высказывания не помогают улучшению ситуации на местах». Её однопартиец премьер-министр Нижней Саксонии Штефан Вайль (Stephan Weil): «Абсолютно чрезмерная позиция». Новый предводитель зелёных Роберт Хабек (Robert Habeck): «Зеехофер называет себя министром родины (Heimatminister) и первое, что делает, риторически разъеденяет. Не только общество, может быть и правительство». Примирительный комментарий попытался сделать прессекретарь ведомства канцлера Штефен Зайберт (Stefen Seibert): «Речь идёт лишь о личном мнении министра».

Ну, личное мнение министра – это не личное мнение его водителя. Если с такой меркой подходить к высказываниям официальных лиц, тогда для комментариев в прессе не очень много чего останется. Тогда и высказанное Ангелой Меркель тоже надо воспринимать, как её «личное мнение» (кто её на это уполномачивал? Или было обсуждение с голосованием в бундестаге?), никак не ущемляющее другое личное мнение?

Хорст Зеехофер сделал своё нашумевшее заявление, исходя из конкретной, наиболее болезненной ситуации: всё увеличивающейся мусульманской прослойкой в населении страны и связанной с этим исламизации. Министр внутренних дел, вступая в должность, подал сигнал, так сказать, ещё «на этом берегу»: сколько бы мусульман в Германии не проживало, их религия не будет признаваться духовнообразующей составляющей жизни общества. Наверное, это один из тех нюансов, через который и надо понимать смысл слова «родина» в новом названии министерства. Госпожа канцлер, видимо, этого не понимает или лукавит, когда говорит об исламе, «базирующемся на Основном законе» её страны.

Среди политиков нашлись и сторонники Зеехофера. Эксперт по внутренним делам партии CDU Армин Шустер, например, назвал заявление министра «правильным и важным акцентом». Шеф земельной группы CSU Александр Добринт напомнил, что «Германия – христианская страна. Наша культура, наши ценности и наше право взращены на христианской основе. Кто говорит вслух то, о чём думает подавляющее большиство нашей страны, тот не раскалывает, а объединяет». А вот что думает однопартиец Меркель Вольфганг Босбах: «Живущие среди нас мусульмане, конечно, часть нашего общества и соответственно принадлежат нам. Но стать частью нашей национальной идентичности ислам не может. Ибо, кто всерьёз будет утверждать, что салафизм, вахабизм, и даже шариат принадлежат Германии? А ведь всё это составные части ислама». Сравним глубину этой мысли с тем, что выдала госпожа канцлер на официальном мероприятии…

Все прочитанные мною комментарии по теме, оперируют исключительно современным положением. Констатируется факт устремления миллионов мусульман в христианскую Европу (а не наоборот), потому, что здесь, в отличие от собственных стран, они обретают мир, свободу вероисповедания и благополучие. О том, что в Германии благополучно сосуществуют приверженцы самых разных вероисповеданий и все они принадлежат этой стране. Что мусульмане своим строгим соблюдением религиозных правил подают хороший пример христианам. И т.д. Никто не пытается (зная наперед, что из этого получится?) заглянуть  мысленно вперед хотя бы на обозримую перспективу. А перспектива эта вырисовывается из тенденции неуклонного роста мусульманского населения в стране, и ничто не указывает на возможность окончания этого тренда. К сожалению.

Вот лишь пара статистических чисел. На конец 2015 года в Германии проживало 4,5 миллиона мусульман, большинство из них (2,3 млн.) турецкого происхождения. Из 1,5 млн. беженцев, ступивших на землю Германии с 1 января 2015 г., 90% мусульмане.

Так вот, благостные картины, рисуемые доброхотами всех мастей, будут меняться синхронно росту численности носителей ислама. Меняться в сторону сужения уютного пространства для местных жителей. Всякие сомнения на этот счёт моментально исчезают, как только мы заглянем, например, в школьные классы, в которых темнокожих детей больше, чем белокожих. Количество переходит в качество, читай, первые всячески, с присущим детям максимализмом, притесняют последних, робких и толерантных, приученных любить «многоцветность». Тема для официальных СМИ запретная. Обычно общественности преподносят группу детей, где среди десятка белобрысых два-три смыглых: смотрите, какие они все милые, как они прекрасно меж собой ладят, в детях – правда!. А вы, уважаемый читатель, где-нибудь видели картинку (применительно к Германии) с соотношением наоброт, где бы среди десятка темнокожих затерялись дв-три гансика?.. Я тоже – нет. И не увидим, потому что тиражировать  такие кадры – это воочию показывать ближайшее будущее Германии, что пока считается преждевременным, чтобы не вывести из полусонного состояния обывателя.

Впрочем, перспективы Германии и Европы уже достаточно чётко обозначают массовые, безобразные своей беспредельностью бунты темнокожих в пригородах Парижа, ТА новогодняя ночь в Кёльне, «параллельные общества» в Берлине, Бремене, Ганновере и других городах, теракты, боязнь местных жителей выходить наулицу в тёмное время суток, рост преступности и т.д и т.п.

Богатым набором преступного, хамского, подлого поведения мусульманская иммиграция не ограничивается. Она уже замахнулась на христианские символы – распятия в классных комнатах, рождественские ёлки, предрождественские ярмарки. Справедливости ради надо сказать, что антихристианская кампани исходит не столько от самих мусульман, сколько от местного лево-либерального отребья, рядящегося в тогу «защитников прав человека». Эти манкурты не только всеми правдами и неправдами (в основном, последним) патронируют нелегалов, заваливая суды исками, научая обманом выбивать социальную дармовщину, симулировать, избегать выдворения и т.д., но и в соответствии с собственным представлением о духовных ценностях «оскорбляются» за мусульман видом христианских символов на христианской земле.

И всё это было и есть вчера и сегодня. Что будет завтра и послезавтра при вышеуказанной тенденции, нетрудно представить.

Какое отношения всё это имеет к обсуждаемой теме? Самое прямое: носителями свех вышеперечисленных и всех прочих безобразий являются они, «правоверные» мусульмане. Ислам их духовная колыбель. И если на государственном уровне признать, что ислам принадлежит Германии на том основании, что здесь поселились миллионы людей его исповедующие – это дать карт-бланш чуждой религии на вживание в правовое поле нашей страны. Убрать последнее, морально-этическое, вероисповедальное ограничение расползанию враждебной христианству, нашим традициям и обычаям интерпретаций нетрадиционной для Европы религии.

Почему, в самом деле, мы считаем, что узаконивание ислама в нашей стране ничего хорошего не сулит немецкому народу, в то время, как есть богатый мировой опыт векового мирного сожительства различных религий? В Российской Федерации, например. Если ограничиться нашими двумя странами, то тут мы увидим два принципиальных отличия.

Первое. На территории Российской Федерации носителями ислама являются коренные жители данной территории, в течение веков, совместно с другими кмпактно проживающими этносами выработавшими кодекс добрососедства. Молясь каждый своему богу, народы России в то же время образуют территориальную общность людей, консолидированных такими скрепами, как общая история, государственный строй, государственные символы, верховная власть, армия, праздники и т.д. В Германии же мусульмане – пришлый народ, с духовными ценностями, в корне отличающимися от христианских. С местными жителями их ничто не объединяет, телом и меркантильными интересами они здесь, а душой там, откуда сбежали. Те же «немецкие» турки уже не раз показывали, интересы какой страны им ближе и на чью сторону они готовы встать.  Проблема даже не только и не столько в отличиях, сколько в радикализме многочисленных ответвлений ислама, несущем опасность всем «неверным», т.е., немусульманам.

Второе. В Российской Федерации сильна вертикаль власти, способная держать под контролем и соответственно реагировать на опасные тенденции. Напротив, в Германии, пришедшие к власти воспитанники «революции» 68-го года, могут быть всем, чем угодно, но только не гарантами безопасности собственной страны. В своей неограниченной «любви» ко всем, они готовы устроить в собственной стране всемирное общежитие, немало не заботясь о последствиях. Запуская в страну кого ни попадя, они в то же время не способны к пришельцам употребить власть, когда это требуют обстоятельства: мешают толерантность и политкорректность – тяжёлая болезнь, сковавшая волю европейской бюрократии. Отсюда главная причина, почему нельзя признавать ислам «принадлежностью» Германии: амбициозной этой религии власть имущие ничего не смогут противопоставить, чтобы защитить интересы собственного народа, что, впрочем, отвечает их планам и их многолетней антинародной политике.

Роберт Штарк