И вновь под Новый год Германия получила иммигрантский «подарок»: жертвой чужеземца стала девочка-подросток в городке Кандель/Рейнланд-Пфальц. История трагедии банальна. В апреле 2016 года, якобы, подростка, якобы, из Афганистана, назвавшегося Абдулом, одним из многочисленных иммигрантских потоков занесло в Германию. В качестве «несовершеннолетнего» он был зарегистрирован во Франкфурте-на-Майне. Направлен в приют для беженцев в городке Кендель, насчитывающем 16 тысяч жителей. Определён в интеграционную школу. Познакомился с девочкой по имени Мия. Молодые люди прониклись взаимной симпатией. Мия помогала молодому человеку в изучении немецкого, познакомила его со своими родителями. Те не только не возражали против встреч своей дочери с афганцем, но и изливали на него нерастраченную на единственную дочь доброту. «Мы его принимали, как сына», – поделится позже с репортером отец Давид. «У него же никого не было… Мы прониклись к нему сочувствием».

Насколько далеко зашли отношения между молодыми людьми, мы вряд-ли узнаем, да и какая в том необходимость? В этой истории важно то, что вскоре Абдул на «почве ревности» начал «качать права» вплоть до рукоприкладства. Мия порвала с ним отношения, а родители заявили на пригретого «сына» в полицию «из-за оскорбления, оказывания давления и угроз». Там с соискателем провели «профилактическую беседу», разумеется, ничего в его поведении не изменившей. Более того, вскоре после этого его задержали за нанесение телесных повреждений (кому, не сообщается), но тут же отпустили, даже не допросив. Называю толерантного гаранта нашей с вами безопасности: это зам. начальника полиции Людвигсхафена Эберхарт Вебер (Ludwigshafener Polizeivizepräsident Eberhard Weber).

Афганец не мог примириться с положением отвергутого и всячески преследовал девушку. И вот финал. Во второй половине дня 27 декабря Мия с одним из своих знакомых пришла в магазин гигиенических товаров (Drogerie). Когда Абдул к ним приблизился, Мия начала выговаривать ему малоприятное. Но у того уже был наготове главный «аргумент» – кухонный нож с 20-сантиметровым лезвием. Вонзить его несколько раз в жертву «первой любви» дикарю из Афганистана никто не помешал. Девушка скончалась в больнице. Убийца – в полицейском участке, пока отделывается молчанием.

Как и следовало ожидать, официальная пресса, перед лицом неоспоримого факта занимает нейтральную позицию с тенденцией защищать скорее преступника, чем жертву. Дескать, первая любовь быстротечна, убийства на почве ревности, увы, всегда были, есть и будут, их невозможно предугадать и т.п. Надо отдать должное левой Bild, – уже на следующий день она сообщила о трагедии в Канделе, не утаив происхождение преступника. А ещё через день подала событие в формате сенсации с подробностями и иллюстрациями. Извольте видеть «15-летнего подростка»: на добрых 10 лет выглядит старше. Облагороженная стрижкой чёрная шевелюра над сытым лицом, белоснежная сорочка с чёрной «бабочкой». Ну как не посочувствовать такому «беженцу»! В тексте всё один к одному: имена, факты, хронология. И никакой отсебятины.

И на том спасибо. Сделать из газетного полуфабриката неизбежно вытекающие умозаключения для любого нормально мыслящего человека не сложно.

В океане официальных СМИ мы не найдём ни слова о первопричине этой трагедии, как и многих других, с иммигрантскими корнями. Многие неприятности не случились бы, если бы: а) не запускали в страну кого ни попадя, б) воспринимали бы незваных пришельцев не как собственных граждан (на практике к ним относятся гораздо бережнее, чем к собственным гражданам), а, по крайней мере, настороженно, не принимая за чистую монету все их росказни.

История Абдулы типична для иммигрантской среды Германии. Обман с самого начала с одной стороны и преступное (иначе не назовёшь) легковерие – с другой предопределили дальнейшее, ненормальное развитие событий. Ну как можно, глядя на взрослого мужчину, не имеющего никаких документов, с его слов записать его возраст – «15 лет»? Хотя на 100 процентов уверен, что служащий/ая при первичной регистрации про себя этому не верит (не идиоты же они, в самом деле), но записывает в первичный документ заведомую ложь. Потому что ему/ей не дано права подвергать сомнению навешимаемую на их уши «лапшу». Нет такой инструкции, обязывающей чиновника (или хотя бы разрешающей) при первом же контакте с пришельцем составить о нём максимально правдивую информацию вплоть до выяснения в необходимых случаях фактического возраста путём существующей, и в ряде европейских стран применяемой, биологической методики. Но тогда Германия не была бы впереди Европы всей по части толерантности к нелегальным иммигрантам и позади – в деле защиты собственных граждан, в чём вновь и вновь позиционирует себя её правящая верхушка.

Заражённая до мозга костей толернатностью и политкорректностью бюрократия не в состоянии действовать адекватно применительно к иммигрантам, в том числе и к нелегальным. Независимо от страны происхождения, от уровня тамошнего благосостояния, быта и морали, религии и других составляющих, соискателей убежища враз ставят на одну ступень с гражданами страны – от потребительской корзины до юридических прав. Вот в чём корень зла всей иммиграционной политики. Между тем, решение проблемы – на поверхности. Если вы действительно хотите оградить страну от социальных беженцев, то: а) положите им содержание на уровне прожиточного минимума их родины, б) не обещайте воссоединения семей. Как рукой снимет. Тогда и проблема высылки отпадёт сама собой. До тех пор, пока Германия остаётся для иммигрантов раем, нечего и надеяться на сокращение их потока.

Но вернёмся в Кендель и обратим взор на пострадавшую сторону. К родителям Мии испытываю двойственные чувства. С одной стороны искреннее сочувствие – не дай Бог никому хоронить собственное дитя. С другой, извините – непонимание. Принимать в своём доме «как сына», человека из неведомой страны, с неизвестным прошлым, чужой культуры и религии, который уже вскоре в грубой форме начал предъявлять права на их дочь?.. Тем более, как уже после случившегося признался отец, они с женой заметили существенную разницу между формальным и очевидным возрастом потенциального зятя. Но и это их не насторожило: почему он скрывает свой возраст? Зато надеются, что в ходе следствия удастся установить фактический возраст убийцы их дочери. Но теперь-то это им зачем?

Некритичное отношение к иммигрантам типично для большинства западных немцев. На бытовом, общественном уровне они копируют государственную практику. Каких только благоглупостей не приходится слышать и читать в оправдание тёплых чувств к охотникам до чужого уюта: «все люди равны», «эти несчастные достойны сочувствия», «надо дать им шанс», «надо помочь им интегрироваться», «нельзя подозревать всех», «преступники есть и среди немцев», «многоцветье лучше однотонности» и т.д. и т.п. Нещадно эксплуатируются извращённо понимаемые христианские заповеди. Вот и Папа Римский в своей традиционной рождественской проповеди дал сигнал христинскому миру: «встречайте беженцев с распростёртыми объятиями». Именно эту мысль, как сговорившись, вынесли в заголовки сообщения из Ватикана все аудио и печатные новостные средства. Как будто ничем другим, кроме «беженцев», Святой престол не озаботился. Вот вам и предсказание на ближайшую перспективу. Но, при всём уважении к Папе Франциску, трудно назвать, подхваченный прессой его призыв актуальным. Уж он-то не может не знать, что именно плохо сдерживаемые волны иммигрантов, хлынувшие в последние годы в Европу, стали главным источником нестабильности на континенте. Именно на этой почве растёт недоверие к традиционным политическим силам, обостряется внутриполитическая борьба, растут сепаратисткие настроения, грозящие существованию самого Европейского союза. Зачем же подливать масла в огонь?

Что до католической и евангелической церквей в Германии, то иммиграционная «ориентировка» Папы сюда явно запоздала. Местные отцы церкви уже давно не только в полный голос проповедуют «открытые объятия», но и в нарушение государственных законов сами принимают нелегальных иммигрантов, объявив их «беженцами», дают даже укрытие в церквях подлежащим высылке, которые потом, рано или поздно, всё равно оказываются на шее государства. Вам бы, святые отцы (и матери) лучше озаботиться сохранением сильно поредевшей своей паствы, если вы не хотите, чтобы ещё при вашей земной жизни христианские храмы превратились в мечети. Или в склады и сараи – что мы уже видели в другой стране.

…Вот ведь на какой широкий спектр выходит осмысление одного конкретного случая, где трагически пересеклись две несовместимые морали, два мировосприятия. Малое проецировать на большое, из большого видеть частное – вот та философия, если позволите, с которой мы должны подходить к главному вызову современности: перспективе народозамещения. Смерть 15-летней немецкой девушки можно расценивать, как печальный случай местного значения. Но с учётом частностей, нельзя за этим не увидеть результат большой политики. Если, конечно, предварительно сбросить шоры толерантности и левой политкорректности.

Роберт Штарк
Розенхайм, январь 2018